Но едва ли кто-то догадывался, что миру Рюичи суждено было столкнуться с нашим миром – и разбиться вдребезги…

Думаю, кошмары продолжались, но Сакума-сан больше не упоминал о них, а Тома  не предлагал ему помощи. Все было как обычно, и никто не подозревал, что человек умирал у нас на глазах. Он не снимал своей маски ребенка, выражение его лица оставалось всё тем же. Даже его неповторимый, великолепный голос нисколько не изменился. Но мы почему-то не замечали огромной боли, сквозившей в его взгляде. И улыбка… на губах, но не в глазах. И неожиданные смены настроения случались с ним все чаще и чаще. Конечно, он всегда мог внезапно превратиться из невероятно милого и веселого в сосредоточенного, серьезного человека, но тут было что-то другое… Он слишком резко реагировал на совершеннейшие мелочи, а иногда мог прийти на работу с заплаканными глазами.  Мы спрашивали, в чем дело, но он только улыбался, пожимал плечами и начинал играть с Кумагоро.

            А еще мы не обращали внимания на то, как сильно он изматывал себя каждый день. Я и раньше видел его уставшим, но все-таки не настолько. Порой казалось, что он задыхается, и мы беспокоились, не слишком ли всё это трудно для него. Но он лишь отмахивался, вставал и выходил из комнаты, как ни в  чем не бывало. И мы верили. Мы верили.

            А потом его сердце остановилось, и он умер у себя в квартире, лежа в постели, после большого концерта. Своего последнего концерта.

Помню, как все еще в шоке шел на кладбище и смотрел на полные горя лица тех, кого он знал и теперь оставил позади. Меня убивала мысль о том, что он сам сделал это с собой. Мысль о том, что он умер, когда, казалось бы, для этого совсем не было причин. В тот день я рыдал так отчаянно, как никогда в жизни. Помню, что потом Юки подвел меня к Томе и Норико, чтобы принести соболезнования. Они оба выглядели какими-то отстраненными. Знаю только, Сакума-сан был для них как родственник. Своей семьи у него не было, но он словно был членом семей всех тех, кто его любил. Когда я пожал руку Томы, то почувствовал, что он дрожит. Странно было видеть могущественного Сегучи Тому таким разбитым. Всегда такой спокойный, сейчас, казалось, он готов был расплакаться – и думаю, не впервые после смерти Рюичи.

            Норико не была столь сдержанна. Она просто бросилась мне на шею и расплакалась. И я тоже вслед за ней. Это все, что я мог сделать. В тот день Nittle Grasper не стало.

            Тацуха-сан был уничтожен. Никто не мог взглянуть на него без содрогания. Он стоял в углу, ни с кем не общаясь, и никто не осмеливался заговорить с ним первым. Конечно, я все-таки подошел и попробовал утешить его. Он едва поднял взгляд, и не думаю, что он услышал мои слова. Может быть, он тоже умер… После похорон  он исчез. С тех пор я его больше не видел. Юки говорит,  Тацуха-сан вернулся к своей работе в храме. Но я ему не верю.